КНИЖНЫЕ РАЗВАЛЫ
КНИЖНЫЕ РАЗВАЛЫ
Со школы помним мы слова Некрасова о людях будущей просвещённой России: «Белинского и Гоголя с базара понесут». А ведь не задумываемся, почему книги надо, собственно, нести с базара. Но для современников Некрасова это было делом обычным. Если в книжных лавках торговали новоизданными книгами, то на базарах и на улицах продавали книги старые. Книжный торговец на рынке имел свой лоток или торговал с тележки; иной раскладывал товар прямо на земле — на клеёнке или рогоже. Этакая книжная свалка, роясь в которой, можно найти что-то интересное, а порой редкое. В народе это называлось «развал». Но развалы бывали и в магазинах у букинистов — в запасниках, в подвалах пылились кучи неразобранных книг. Особенно часто гостями на рыночных и в магазинных развалах были «сборщики» — книжники-одиночки, отыскивающие книги по заказу какого-то букиниста, который, в свою очередь, выполнял заказ клиента. Это называлось «пустить заказ в сборку». С конца XIX века «сборщики» организовывали даже целые артели. В начале XIX века торговлю в развалах заменили «ходебщики» — уличные торговцы-разносчики. Книги они носили в мешке-рубашке, называемом «сорочка» — сшивались два мешка вместе и надевались через голову. Ходебщики скупали и перепродавали книги. Их позже называли «стрелками», а в начале ХХ века — «холодными книжниками». «Холодные книжники» существуют и сегодня, наверное, эта профессия, пока есть спрос на книги. Правда, в наше время «гешефта» на книгах не сделаешь, и нынешние энтузиасты, кажется, работают исключительно из любви к делу.
В XIX веке уличная книжная торговля сосредоточивалась на рынках. Одним из её центров в Петербурге долгое время был Апраксин двор. Но в 1867 году Апраксин двор сгорел, и этот центр переместился на Ново-Александровский рынок на Фонтанке (квартал, ограниченный Вознесенским проспектом, Малковым переулком (ныне переулок Бойцова) и Садовой улицей). До 1932 года на Александровском шла самая бойкая в городе уличная торговля старыми книгами. Книжных торговцев здесь называли «старинщиками», видимо, по аналогии со старьёвщиками. Они, кстати, часто объединялись для общей торговли, и тогда можно было увидеть на лотке лежащие рядом этюд Айвазовского, щипцы для завивки волос и брошюрку по очистке воды за пятачок. У прилавков народ толпился самый разный, приходили и настоящие ценители книги, скажем, Н.С. Лесков, А.С. Суворин, и букинисты наведывались, и что-нибудь непременно находили. Александровский рынок был так популярен у книжников, что поэт Омулевский сочинил ему в 1906 году оду:
«О, сияющий книжной красой,
Александровский рынок ты мой!..»
Книжные развалы были и на Сытном рынке, и на Андреевском, и на Покровском. Большая книжная толкучка долго работала на Предтеченской улице (ныне Транспортный переулок), возле Лиговки, — с конца XIX века и до конца 1920-х годов. Тут книгами торговали прямо с земли, с рогожи.
В первые годы советской власти уличная книжная торговля даже расцвела — многие букинисты лишились своих магазинов, кто-то прогорел, владельцы распродавали оставшиеся запасы, часто сами торговали на улице: ставили на тротуаре так называемые шкафы — что-то вроде витрины — и выкладывали книги. Так, букинист Ф.Я. Смирнов держал развал у ограды Владимирской церкви, известнейший Н.Я. Пантелеев («Пантелеич») выставлял шкафы у решётки Мариинской больницы.
К середине 1930-х годов развалы с улиц Ленинграда почти исчезли. Об этом позаботились власти. Редко их ещё можно было видеть на барахолках — на Обводном канале или у Горячего поля за Балтийским вокзалом. Но и барахолки в начале 1960-х ликвидировали. Потом лишь изредка появлялись лотки от какого-нибудь букинистического магазина. В качестве продавцов подрабатывали студенты университета, а то и стоял хозяин личной библиотеки, по каким-то обстоятельствам вынужденный её распродавать.
Как грибы книжные развалы стали появляться в самом начале 1990-х годов. Устраивались они где попало, книги раскладывались прямо на асфальте. Торговали в основном дефицитом: года до 1993-го «Лолиту» Набокова или «Закат Европы» Шпенглера в магазине было не купить. Для развала выбирали людные места — у дома Котомина на Невском, у парфюмерии на углу Невского и Литейного («намоленное» место петербургских букинистов), у рынков (в частности, у Сенного), у станций метро. Когда дефицит исчез, развалы наполнились старыми книгами, появились лотки от букинистических магазинов.
Казалось, вернулись старые добрые времена. Но к середине 2000-х годов развалы опять пропали. Виной тому — резко упавший интерес к книге. Да что «развалы»? Не смогли спасти от исчезновения и один из старейших книжных магазинов «Букинист» (магазин В.И. Клочкова) на Литейном, №59, который работал даже во время блокады…
Если кто-то сегодня, видя лоточки, где торгуют новыми книгами,
или передвижные автолавки, скажет: «а развалы-то не
исчезли», — он, увы, ошибётся. Не надо путать с развалом
обычную торговую точку.
6.12.2010
